просмотров: 1736
Дулины? Жеребцовы? Фомины?
Жеребцовы живут в Сыктывкаре издавна. Основатели этого рода обитали в селениях, располагавшихся на территории нынешнего города, еще тогда, когда самой этой фамилии не было и в помине. Дело в том, что в старину, когда население было немногочисленно, фамилия, в общем-то была не особо нужна: для того, чтобы различить жителей той или иной деревни между собой, вполне хватало имени и отчества. Иной раз к ним добавлялось еще и прозвище. Причем если имя, понятное дело, давалось человеку при рождении, то прозвище, часто шутливое или даже насмешливое, порой обидное, появлялось уже потом – по тому или иному проявившемуся с годами свойству, какой-то особенности внешнего вида, поведения или разговора, происхождению, по роду занятий, наконец.
Понятно, что ни прозвище, ни отчество поначалу из поколения в поколение (от отца к сыну) не передавались. Однако же жизнь шла, условия ее менялись, жителей в селениях становилось все больше, расширялись контакты между людьми, складывалось имущественное неравенство, формировалось право наследования семейного имущества, нажитого предками – в общем, как ни крути, а ссылки лишь на своего отца («я, мол, Иван, Петров сын», в смысле – Иван Петрович) становилось маловато. Иные, чтоб яснее становилось, какого они роду-племени, добавляли еще отцовское, а то и дедовское прозвище («Некраско», «Кузнец»), другие после отчества называли еще и «дедичество» – имя деда: «Иван Петров сын Сидоров внук». Постепенно на основе этих «дедичеств» и прозвищ стали складываться фамилии: Некрасов, Кузнецов, Сидоров…
В Коми крае фамилии начали формироваться еще в XVI в., но и в течение XVIII столетия далеко не все жители обзавелись еще фамилиями. Да и те, кто обзавелся, вспоминали о них лишь от случая к случаю – не было еще привычки величать друг друга по фамилиям. К тому же нередко фамилии менялись – вместо той, что сложилась на основе прозвища, следующее поколение вдруг предпочитало взять новую – от дедовского имени, например. А следующее поколение, глядишь, опять возвращалось к отвергнутой было фамилии. Случалось это и в XVII, и даже в XVII веке. Именно так случилось, например, и с Жеребцовыми.
Впервые эта фамилия упоминается в переписной книге 1707 года в деревне Емовской – одной из составных частей погоста Усть-Сысолы. Поначалу ее стали носить обитатели двух соседних дворов, давние жители Емовской: как сказано в документе, они были «родом той деревни». Хозяина одного двора звали Игнатий (или Игнат) Фомин Жеребцов. Было ему от роду 40 лет, а старшему сыну его Марку – 15. В переписи не отмечен второй сын Игната, Исак, семью годами младше Марка. Более того, не записан в переписной книге и брат Игната Гаврила (он был лет на 20 постарше). Но особо удивляться тут нечему: население в ту пору всячески старалось укрыть от переписчиков часть обитателей, дабы платить поменьше налогов… А может быть, Гаврила в это время находился в отлучке, жил где-нибудь в Сибири, куда уходили – надолго, а то и навсегда – многие жители Коми края, и появился на родине лишь перед следующей переписью 1720 г., когда его наконец-то посчитали переписчики.
В другом дворе жил Кондратий (Кондрат) Андреев Жеребцов 30 лет и его сын Стефан, ровесник Марка. Кем они приходились друг другу, в переписной книге 1707 года не сказано, но, заглянув в материалы предыдущей переписи, 1678 года, можно выяснить, что Кондрат – не кто иной, как племянник Игнатия, сын его старшего брата Андрея.
В 1678 году Андрей Фомин жил вместе с братом Игнатом в той же деревне Емовской. Игнату (а попросту Ганьке, как записано в переписной книге) было тогда 10 лет. Андрей был по крайней мере на шесть лет старше, поскольку в переписной книге его возраст не указан – следовательно, по тогдашним правилам, он являлся уже взрослым, не моложе 16 лет (у всех, кто еще не достиг этого рубежа, возраст указывали обязательно). Но вот что любопытно: Андрюшка с Ганькой записаны в переписной книге еще не как Жеребцовы, а как Дулины. Почему 30 лет спустя стали они и их дети Жеребцовыми? Кто знает. Объяснений можно придумать множество, да вот Возможно, из-за того, что владели хорошим жеребцом, а то и не одним, вызывавшим зависть окружающих. А раньше, может, имел их родитель лишь «шиш», «дулю» – вот и были «Дулины». Но не исключены и многие другие варианты: вдруг кто-то из них бегал быстрее коня; может, у кого-то зубы были, как говорят, «лошадиные», а может, и просто смеялся (ржал), как лошадь…
Ну что ж, Дулины так Дулины. Но если пролистать еще более раннюю переписную книгу – 1646 года, то в ней мы не найдем не то что Жеребцовых, но и Дулиных тоже. Более того – в деревне Емовской и Фомы-то (батюшки Андрея с Ганькой) никакого не значится. Надо сказать, сие обстоятельство автора озадачило, но, к счастью, ненадолго – по соседству с Емовской, в деревне Артемовской жил в 1646 г. крестьянин Фома Поликарпов, фамилия коего не указана (Поликарпов – это отчество, которое у «простонародья» писалось без «-вич»). Деревня эта, к слову сказать, была поначалу частью Емовской и лишь к 1646 году стала считаться отдельным селением. «Независимость» от Емовской провозгласил, видать, крестьянин Артем Данилов, живший на этом месте еще в 1586 году. Как это случилось и почему, не знаю, да это и не имеет для нашего рассказа особого значения. Главное, что место это все то же, «емовское». А в 1678 году сыновья Фомы Поликарпова, знакомые нам Андрей с Игнатом, оказались приписаны уже не к Артемовской деревне, а к Емовской потому, что большинство «артемовцев», включая и Никиту Артемов (сына «основателя») разбрелись кто-куда – одни в Гарью, другие и вовсе на Вятку, и деревня Артемовская запустела. Видать, «независимость» впрок не пошла…
Однако происхождение Фомы Поликарпова тоже вызвало вопросы: роду он был явно не «емовского», поскольку ранее никаких Поликарпов тут не водилось. К счастью, ответ нашелся быстро: происходил он из находившейся тоже неподалеку деревни Ивановской, где жил его отец Поликарп Петров. Почему Фома перебрался в другое селение, тоже, в общем, понятно: у Поликарпа семейство было большое – в Ивановской один двор занимал он сам, другой – его сын Евдоким, так что остальным сыновьям пришлось подыскать для жительства участки в соседних селениях. Флор поселился в д. Ереминской, а Фома – в Артемовской. Так что происхождение свое Дулины-Жеребцовы ведут из деревни Ивановской. А уж там они были самыми что ни на есть «коренными»: батюшка Поликарпа Петрова, Петр (или Перша) Иванов, отмеченный в дозорной книге 1608 и писцовой книге 1586 года, был, очевидно, сыном основателя этого селения, Ивана, по имени которого оно и получило свое название.
Что было до 1586 года, увы, неведомо – документы не сохранились. Однако же четыре с лишним века, которые насчитывает сыктывкарский род Жеребцовых – вполне достойный возраст, которым можно гордиться. Были родоначальники поначалу бесфамильными, потом стали Дулиными, потом Жеребцовыми. Дулины, к слову сказать, жили не только в Емовской. В деревне Ереминской в 1678 году жили Макар и Матвей Сидоровы Дулины. Приходились ли они какими-нибудь родственниками Андрею и Игнату Фоминым Дулиным-Жеребцовым, точно не известно. Но похоже на то. Стоит отметить, что в той же д. Ереминской в 1646 году обитал дядя Андрея и Игната Флор… Отцом Макара и Матвея был, вероятно, Сидор Яковлев, живший в 1646 г. в близлежавшей д. Каменистой, а он, в свою очередь, являлся сыном Якова Филиппова, в 1608 г. обитавшего в д. Емовской (а его отец, Филип Никитин, был одним из старожилов Емовской – он значится среди ее жителей еще в 1586 г.). Любопытно, что ереминские Дулины, как и емовские, тоже за фамилию свою не слишком держались, и в 1707 году Матвей Сидоров, бывший Дулин, записан в переписной книге уже как Шкилев (Жгилев), а его племянник Аксен – как Коданев.
Еще одни Дулины – Григорий и Давыд Ивановы Дулини – жили в 1678 г. в д. Каменистой. Отец их Иван Федоров по прозвищу Безсонко жил в той же деревне в 1646 г. Вероятно, что он – сын Федора Филиппова из д. Емовской (брата уже упоминавшегося Якова Филиппова), так что ереминские и «каменистые» Дулины – точно родственники. Еще раз отмечу, что все эти деревни: Емовская, Ереминская, Ивановская, Каменистая, Артемовская – находились по соседству, на территории будущего Кодзвиля (исторической части Сыктывкара в районе современных улиц Интернациональной, Красных партизан и начале Первомайской), так что перемещаться из деревни в деревню их обитателям было несложно. Так, вот, Дулины из д. Каменистой в 1707 г. тоже сменили фамилию! Стали они Бессоновыми – по прозвищу своего деда. Так что не исключено, что Бессоновы, Жгилевы, отчасти Коданевы происходят от одного корня с Жеребцовыми.
В XVIII столетии число семейств Жеребцовых умножилось. Если вы еще не забыли. в 1707 г. в погосте Усть-Сысоле обитали две семьи Жеребцовых – Игнат Фомин и его племянник Кондрат Андреев. 40 лет спустя Кондрата уже не было в живых, зато его сын Стефан (Степан) обзавелся четырьмя сыновьями и тремя внуками: сын Емельян (27 лет) порадовал батюшку внуками Петром (7 лет) и Иваном (4 года), сын Максим (23 года) – внуком Георгием (1 год); сыновья Михайло (26 лет) и Григорий (18 лет) к этому времени еще не преуспели в продолжении рода. Второй сын Кондрата и брат младший Стефана 49-летний Афанасий мог похвалиться в 1747 г. лишь двумя сыновьями, Андреем (25 лет) и Петром (13 лет), и одним внуком, тоже Петром, коему исполнилось 3 года.
Гаврило Фомин Жеребцов тоже до 1747 г. не дожил (ему еще в 1720-м «стукнуло» 73), оставив после себя пятерых Жеребцовых – сына Федора (69 лет), внука Савелия (34 года) и правнуков Климонта (17), Родиона (11) и Евсея (этому в 1747-м было всего полгода).
Скончался к 1747 г. и Игнат Фомин Жеребцов. Сын его Марк в 1747 г. еще здравствовал, окруженный тремя сыновьями (двумя Федорами 37 и 33 лет и Семеном 26 лет) и столькими же внуками – Иваном Федоровым 14 лет, сыном другого Федора Михаилом 4 лет Кузьмой Семеновым 7 лет. Второй сын Игната Фомина, Исак, уже скончался (в 1720 г. ему было 33 года; он был семью годами младше Марка); его сыну, Федоту Исакову в 1747 г. было 17 лет. Примечательно, что при переписи (точнее – ревизии, как тогда называлось это мероприятие) 1747 г. сыновья и внуки Игната Фомина Жеребцова записаны были не как Жеребцовы, а как Фомины; на смену «лошадиной» фамилии пришло «отцовское отчество», «дедичество», фамилия, происходившая от имени деда Фомы. Но это уже другая история…
И. Л. Жеребцов, И. И. Лейман
эта публикация со страницы