просмотров: 230
Судья-правозащитник, а не судья-государственник
В понедельник в возрасте 75 лет скончался судья Конституционного Суда в отставке Анатолий Кононов. Его смерть – завершение очень важной эпохи в российском праве. Эпохи, когда судья КС мог открыто заявить, что президент и Госдума нарушают Основной Закон. Эпохи, когда судья КС не стеснялся называть главной задачей государства защиту прав граждан. Да, Кононов очень быстро оказался в меньшинстве в КС – и в стране в целом. Но это не помешало судье упорно писать свои знаменитые особые мнения – и дотошно объяснять, какое решение должен принять действительно независимый КС. Два года назад Госдума изменила Конституцию, а заодно запретила публиковать особые мнения судей. И вот теперь ушёл главный мастер этого тонкого жанра. «Улица» попросила Тамару Морщакову, Генри Резника, Елену Лукьянову, Яна Рачинского и других важных для права людей рассказать, каким он был – судья с особым мнением.
«В ЛЮБОЙ СИТУАЦИИ СОХРАНЯТЬ НЕЗАВИСИМОСТЬ СУЖДЕНИЙ»
Корреспондент ИД «Коммерсантъ» по теме права Анастасия КорняСудья Конституционного Суда в отставке Анатолий Кононов был известен как один из самых принципиальных судей КС – из-за чего, собственно, ему и пришлось уйти в отставку задолго до того, как для этого появились законные основания. Формально было объявлено о его уходе «по состоянию здоровья». Однако не было большим секретом, что реальной причиной стало интервью судьи газете «Собеседник». Там он говорил о зависимости судей от власти – и раскритиковал как «неуважительную и недемократичную процедуру» замену избрания главы КС и его заместителей назначением по представлению президента.
Впрочем, сам Кононов впоследствии в интервью «Медузе» (внесена в реестр «иноагентов») признавался, что решение об уходе им было принято «по совокупности» – что называется, накопилось. Действительно, к тому времени он стал лидером по количеству особых мнений, в которых выражал несогласие с решениями коллег. Их хватило на целую книгу – и среди них очень сложно выделить что-то главное.
Судья Кононов последовательно дискутировал с коллегами практически по всем самым известным и обсуждаемым решениям КС. Так, он был убеждён, что указ президента Бориса Ельцина о вводе войск в Чечню в 1994 году нарушал Конституцию. Раскритиковал отмену прямых выборов губернаторов в 2005 году, а в 2009 году осудил запреты на проведение митингов и демонстраций. Он также считал необходимым рассмотреть по существу жалобу бывшего главы «ЮКОС» Михаила Ходорковского на нормы УК, которые стали основанием для предъявления бизнесмену обвинения в хищении.
Наверное, именно эту способность судьи Кононова в любой ситуации сохранять независимость суждений и следует рассматривать как его главное достижение в сфере отечественного права.
«ЕГО ПРАВДИВОСТЬ НЕ ЗНАЛА КАКИХ-ТО УМОЛЧАНИЙ»
Судья КС в отставке Тамара МорщаковаАнатолий Леонидович всегда заметно выделялся среди остальных судей Конституционного Суда. Прежде всего – своей громадной душой, необычайной честностью, смелостью и правозащитным чутьём. Я сейчас вкладываю в эти слова их первоначальный смысл, вовсе не имея в виду правозащитные организации или движения. Нет, я говорю про внутренние ценностные ориентиры – когда во всех видах деятельности, во всех начинаниях всегда на первое место ставится человек. Это редкое качество, оно нечасто встречается и среди юристов при выполнении их конкретных профессиональных функций. И как раз оно было у Анатолия Леонидовича неотделимо от глубокого понимания права и его подходов к принимаемым решениям.
Какое из его особых мнений я считаю самым выдающимся? Тут сначала надо решить, с какой точки зрения это оценивать. Идёт ли речь про особое мнение, которое оказалось самым важным для общества? Или про мнение, которое потребовало необычайного мужества и стойкости? Или мы оцениваем глубину теоретического анализа? По каждому из этих параметров можно назвать его выдающееся мнение. А вообще-то, они все были выдающимися.
Конечно, все будут вспоминать его особое мнение по делу «ЮКОС» – и это очень важно. Но у него было много и других принципиальнейших позиций. Например, он был одним из четырёх судей, которые представили особое мнение, когда Конституционный Суд признал наличие оснований для отрешения от должности президента Бориса Ельцина (сама Тамара Морщакова также была в числе этих четырех судей. – “АУ”).
Ещё большей смелости требовали его особые мнения, появившиеся после того, как в составе Конституционного Суда произошли, так скажу, очень серьёзные изменения. Когда всё меньше и меньше судей придерживались хоть сколько-то критической позиции по отношению к проверяемым ими актам власти. А он никогда не сомневался, стоит ли продолжать высказываться.
Лично для меня безусловной классикой юридического научного творчества является его мнение о недопустимости повторного привлечения к ответственности за одно и то же. Да, это классический запрет, давно существующий в праве, – но такой аргументации, как у него, не встретишь в современных научных трудах.
Вы спрашиваете, каким он был в совещательной комнате. Тут надо задуматься – а как вообще переубеждать судей в совещательной комнате… Ведь у них у всех свои побудительные мотивы. Главное, что его побудительным мотивом всегда была честность – с самим собой и с другими. Он всегда называл вещи своими именами: предательство – предательством, отступление от требований Конституции – отступлением, отсутствие смелости для принятия правильного решения – отсутствием смелости. Не знаю, делает ли это объяснение понятнее, каким он был в совещательной…
СУДЬЯ КС В ОТСТАВКЕ ТАМАРА МОРЩАКОВА
Анатолий Леонидович всегда был принципиален. Он никогда не шёл на компромиссы, отклоняющиеся от права. Он не представлял себе возможности присоединиться к какому-то мнению, которое казалось ему неверным. Именно поэтому он так часто и много писал особые мнения.
Его честность была кристальной, его правдивость не знала каких-то умолчаний. Не дипломатично? Но он считал, что его миссия в Конституционном Суде налагает на него личную ответственность за происходящее в обществе. А такая мера персональной ответственности редко встречается у юристов. Тем более в таких больших, коллегиально работающих судах, как Конституционный.
Анатолий Леонидович Кононов был нравственным ориентиром не только для близких и друзей, но и для широкой сферы гражданского общества. Он был ориентиром в позициях, имеющих общественное значение. Кому-то может показаться: ну, подумаешь, особое мнение – это его личное дело. Но это был колоссальный важности способ влиять на формирование общественной позиции, дать повод задуматься над важнейшими правовыми проблемами.
Как известно, для судей установлена почётная форма обращения – «Ваша честь». А близкие и друзья Анатолия Леонидовича называли его «Наша честь» – искренне, любя и с глубочайшим уважением. Анатолий Леонидович всегда будет эталоном чести.
«УЧИЛСЯ, УЧИЛСЯ ВСЮ ЖИЗНЬ»
Доктор юридических наук Елена ЛукьяноваЗнаете, лучшей иллюстрацией будет прекрасная открытка, которую мальчики-юристы дарят девочкам на 14 февраля: «Я напишу тебе больше любовных писем, чем Кононов особых мнений». И я сейчас не шучу.
Мы издали книгу особых мнений Анатолия Леонидовича, она получилась достаточно толстая – и я считаю, что в ней нет ни одного неважного. При этом я не могу выделить какое-то конкретное – потому что я вообще люблю особые мнения судей. Они все интересны по-своему. Ведь написать особое мнение, мне кажется, труднее, чем написать коллегиальное решение суда. Потому что оно должно представлять очень чётко выраженную правовую позицию, очень круто обоснованную.
Быть судьёй с особым мнением – это высший класс. Судья, который пишет особое мнение, – это априори не бездумный штампователь однотипных решений. И это точно не тот человек, который идёт на какой-то компромисс в результате политического соглашения. Нет, это юрист, который думает о будущем права. Который оставляет нам как судья КС свою позицию на будущее. Из неё может вырасти новый закон, новая доктрина – это всё очень важно на самом деле.
В нынешних условиях очень важно помнить, что судья имеет право писать особое мнение. И это особое мнение должно быть в широком доступе.
То, что он делал, исходит из того, какой он был удивительный человек. Я его как-то спросила: «Вы же были обычным юрисконсультом, но вас избрали судьёй КС, и вы стали блестящим мастером конституционного права, тонким, точным… Как так получилось?» Он ответил: «Брал книжки и читал. Учился, учился всю жизнь».
Человек он был безумно трудолюбивый, скромный, без каких-то излишеств потребления. Всё, что ему было надо, – семья, книги, друзья и больше ничего. Ему совершенно неинтересно было всё остальное, что зачастую держит людей при власти, при погонах, при судейских мантиях. Собственно, это и есть внутренняя независимость от всего. Поэтому совершенно неудивительно, что цельный независимый человек проявился как самодостаточный, сильный, мощный и умный судья.
«ВАЖНЫЙ УРОК ДЛЯ БУДУЩИХ ЮРИСТОВ»
Председатель правления «Международного Мемориала»* Ян РачинскийЯ начну не с Конституционного Суда, а с Верховного Совета, где Анатолий Леонидович Кононов тоже сделал много плодотворного и полезного. И если говорить про самую главную вещь, то это, на мой взгляд, закон «О реабилитации жертв политических репрессий». Он был основным его разработчиком и докладчиком.
В этом законе было предусмотрено многое, позволявшее развивать его и двигаться дальше. К сожалению, в дальнейшем часть полезного исчезла усилиями нынешних законодателей. Но тем не менее там уцелела, например, пятая статья – что не составляют общественной опасности антисоветская агитация, пропаганда и прочее. И если человек был осуждён за «распространение сведений, порочащих советский государственный и общественный строй», – он должен быть реабилитирован. Независимо от того, были или не были реально совершены эти деяния.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ПРАВЛЕНИЯ «МЕЖДУНАРОДНОГО МЕМОРИАЛА» ЯН РАЧИНСКИЙ
А нынче мысль законодателей движется в прямо противоположную сторону. Мнения, критикующие существующее положение вещей, оказываются преследуемыми в уголовном порядке. Это невиданный откат.
Потом Кононов много лет был в Конституционном Суде. И он был одним из тех немногих судей, благодаря которым хоть в какой-то мере сохранялось уважение к нашему Конституционному Суду. Кононов часто был судьёй-докладчиком, но что ещё более ценно – он не опасался и не считал неловким выступать с особыми мнениями, когда видел, что позиция КС неточна или ущербна. Его особые мнения запомнились мне непростым балансом между чистым правом, чистой юридической техникой – и моральными, нравственными позициями. Анатолию Леонидовичу удавалось совмещать эти два взгляда: точку зрения юриста и точную нравственную позицию. А ещё он обладал смелостью высказывать свою позицию – мы знаем, что это не всегда было просто.
Поэтому сборник его особых мнений – неоценимый вклад в отечественную юридическую науку. И важный урок для будущих юристов.
«ТАКОМУ ПРИНЦИПУ ОЧЕНЬ НЕЛЕГКО СЛЕДОВАТЬ»
Вице-президент ФПА Генри РезникВ своё время уход Кононова из Конституционного Суда стал большой потерей для юридического сообщества – и для российского права в целом. Потому что он наиболее последовательно отстаивал конституционные права человека в тех случаях, когда они вступали в противоречие с другими ценностями – которые в Конституции тоже упомянуты. Я имею в виду общественный порядок, национальную безопасность и так далее. Ведь эти противоречия очень часто бывают реальными, не выдуманными. Потому что жизнь сложна, противоречива; бывает, просто парадоксальна. И задача Конституционного Суда – или, например, Европейского Суда – состоит в поиске определённого баланса. Чтобы, как говорится, и волкам, и овцам…
Так вот, Кононов всегда считал, что подобные ограничения должны использоваться по принципу крайней необходимости. Только когда иначе совсем никак. И его всегда выделяла последовательность в отстаивании этой позиции. А ведь такому принципу очень нелегко следовать.
И если это иметь в виду, то становится понятно, почему он написал столько особых мнений. Например, по ряду дел он полагал, что мало ограничиться указанием на неконституционное толкование закона – надо было признавать, что сам этот закон неконституционный. То есть он планку требований к законам поднимал максимально высоко. Это многое говорит о судье, правда же?
А ещё он был просто очень приличным человеком. Исключительно порядочным – и очень обаятельным. Поэтому я сегодня скорблю. Всегда печально, когда достойный человек уходит из жизни.
«ОРИЕНТИРЫ САМОГО ВЫСОКОГО ПОРЯДКА»
Правовед, конституционалист Ольга КряжковаСудья Кононов внёс безусловный вклад в развитие российского права двумя вещами – законом «О реабилитации жертв политических репрессий», соавтором которого он являлся, и своими особыми мнениями к решениям КС. Закон о реабилитации – единственный нормативный акт в России, который прямо и недвусмысленно осудил преступления советского тоталитарного режима, несовместимые с принципом правового государства, который провозглашён в действующей Конституции. Что касается особых мнений, то только они и способны выразить индивидуальность судьи КС. Мы видим по ним, какие правовые и моральные ориентиры были у Анатолия Леонидовича. И это ориентиры самого высокого порядка.
Первым мне на ум приходит особое мнение к постановлению 28 июня 2007 года N 8-П по делу о праве на погребение людей, погибших в ходе контртеррористических операций. Кононов апеллирует там не только к юридическим вопросам, но и к простой человечности, напоминая, что «моральные основания и этические принципы являются главным и неопровержимым критерием правомерности всякого закона». Это особое мнение доносит до нас мысль, что право на скорбь – естественное и неотчуждаемое. И не дело государства в него вмешиваться, запрещая родственникам погибших похоронить их как полагается. Наверное, это не такая простая мысль, как кажется, раз судье пришлось возразить коллегам, которые решили в этом вопросе согласиться с законодателем.
Моё личное знакомство с судьей было не слишком продолжительным и глубоким. Но когда Анатолий Леонидович «лайкал» мои посты в соцсетях, я ужасно этому радовалась.
«НЕ БОЯЛСЯ НАЗЫВАТЬ ВЕЩИ СВОИМИ ИМЕНАМИ»
Юрист-конституционалист Григорий ВайпанКононов – единственный последовательный судья-правозащитник, а не судья-государственник в составе КС путинских лет. В самом Суде такое обозначение было практически ругательным – а ведь это идёт вразрез с Конституцией, которая именно права и свободы человека провозглашает высшей ценностью.
Больше всего мне запомнилось его особое мнение к определению КС от 1 декабря 2005 года N 462-О – когда Суд одобрил переписывание закона «О реабилитации жертв политических репрессий». В результате большинство льгот передали с федерального уровня на региональный, положение жертв репрессий ухудшилось и многие гарантии оказались заблокированы – например, жильё для «детей ГУЛАГа». В своём разгромном особом мнении Кононов характеризует вред, причинённый советским государственным террором, как «неисчислимый и невосполнимый». И объясняет, что льготы реабилитированным – это не помощь и не подачка от государства, а компенсация за причинённые им лишения и страдания.
Сегодня очень актуально звучит и особое мнение Кононова к постановлению КС 1995 года о проверке «чеченских указов» Бориса Ельцина. Тогда Кононов указал, что российские войска были введены в Чечню вопреки Конституции – а последствия этого решения «явно несоизмеримы с декларируемыми целями». Кононов не боялся называть вещи своими именами: в своём особом мнении он перечисляет международные преступления российских военнослужащих – «применение неизбирательных средств массового поражения, глобальные разрушения жилых и производственных объектов, экологически опасных сооружений, культурных и культовых ценностей, карательные экспедиции с так называемой “зачисткой территорий”, создание абсолютно беззаконных фильтрационных пунктов, факты бессудных расстрелов и казней, применения истязаний и пыток».
Я не успел лично познакомиться с Анатолием Леонидовичем – и очень, очень об этом жалею.
эта публикация со страницы