По маршруту Кремль – Воркута

Работа на телевидении – это, в первую очередь, встречи. Их было много. Расскажу об одном эпизоде своей журналистской биографии – о встречах и работе с первым Президентом Российской Федерации Борисом Николаевичем Ельциным. Это было во время кампании, предшествовавшей президентским выборам 1996 года. Мы знали, что в программе предвыборной поездки Ельцина по стране значится и наша республика. Председатель «Коми гор» Н.А. Боброва вызвала меня к себе и сказала, что надо срочно ехать в Москву для интервью Президента, которое будет предшествовать его визиту в республику. Условие одно: тот журналист, который будет беседовать с Борисом Николаевичем в Москве, должен будет также освещать его пребывание в республике, точнее, в Воркуте, – одном из пунктов маршрута предвыборной поездки. Честно говоря, ехать не хотелось. Я представила, сколько ненужных условностей и формальностей предстоит в начале работы с VIP-персоной – уже тогда россияне знали подчас крутой, а подчас непредсказуемый ельцинский нрав… Однако, выбора не было. Мы отправили в Кремль штук семь вопросов, ответы на которые из уст Президента могли быть интересны жителям Коми республики, и полетели в Москву. Со мной были два опытных оператора: Игорь Николаевич Суров и Александр Николаевич Пархачев. В день приезда, накануне записи интервью, мне надо было побывать в пресс-службе Президента России, чтобы обговорить технические детали работы. Беседа с руководителем пресс-службы Президента И.В. Игнатьевым заняла всего несколько минут. Скорее всего, это была просто формальность: надо было хотя бы посмотреть друг на друга.

На следующий день съемочная группа отправилась в Кремль. Мне почему-то совершенно не запомнился момент проверки нашей аппаратуры, хотя в подобных ситуациях эта процедура производится крайне тщательно. Возможно, это было сделано очень тактично, а, возможно, я просто волновалась. Поэтому, как во сне, шла по широкой высокой лестнице, украшенной малахитом, позолотой, зеркалами и дивным многоцветным паркетом, холлам и коридорам резиденции Президента. В кремлевских кулуарах мелькали лица – знакомые и незнакомые: с просящей улыбкой встречи с кем-то дожидался на пару с другой кино- или эстрадной звездой актер Александр Абдулов, мелькнул неухоженной бородой советник Президента господин Сатаров, проплыл еще один советник – непотопляемый Лившиц… Но вот, наконец, и наши вчерашние знакомцы. Все в хорошем настроении: только что удачно записано интервью Ельцина для Архангельского телевидения.

Местом для съемки выбран небольшой холл, свет уже установлен, наши операторы готовят свои камеры. Пресс-секретарь Президента Сергей Медведев, прославившийся в 91-м году своими телерепортажами с баррикад у Белого дома, говорит мне о том, что интервью продлится 7 минут, Борис Николаевич готов ответить на два из предложенных нами вопроса, однако, если время останется, я могу спросить Президента еще о чем-нибудь.

Ельцин появился почти неожиданно. Он прекрасно выглядел, был очень элегантен, подтянут. Чувствовалось, что он в хорошем расположении духа: пожал всем руки, обменялся какой-то шуткой со своим спичрайтером Пихоя (очень милая дама, интервью с которой по центральным телеканалам я видела не раз уже в постельцинский период). Когда мы с Борисом Николаевичем расположились в креслах, Медведев спросил у меня: «Вам удобно?». «Да, удобно». «Нам удобно», - сказал Президент, сделав ударение на первом слове, и запись началась.

Борис Николаевич очень убедительно и уверенно (спичрайтеры Президента честно отрабатывали свой хлеб, кроме того, не обошлось без помощи «суфлера» – есть такая «умная» машина) ответил на два моих вопроса о том, как он оценивает ход российских реформ и с чем связано его решение посетить в ходе предвыборной кампании небеспроблемный шахтерский город Воркуту. Я чувствую, что его ответ уже заканчивается, а до «контрольных» семи минут еще далеко. Тут я возьми да скажи:

- Борис Николаевич, думаю, одним из самых ярких впечатлений вашей первой поездки в Воркуту было посещение шахты: вы спускались в лаву, провели под землей несколько часов. Как вы думаете, что будет наиболее запоминающимся во время нынешнего визита в город горняков?

- Конечно же, встреча в шахте, - прозвучал ответ. Само собой разумеется, что человек с ельцинским характером не мог ответить иначе.

Интервью с Президентом вышло в эфир по республиканскому телевидению 23 мая, передача так и называлась: «Накануне визита».

После уже по-летнему зеленеющей Москвы Воркута встретила нас холодным, колющим невидимыми снежинками ветерком. Журналистов расселили в пансионате «Заполярье». Говорили, что все гостиницы уже в течение нескольких дней были заняты людьми, занимающимися организацией визита главы государства.

Самолет Президента ждали к вечеру, он еще находился в Архангельске. А нас, журналистов, собрали в здании администрации города, как выяснилось, для «раздачи слонов»: своего рода пропусков на те или иные мероприятия, значившиеся в программе визита, освещение которого для каждого из нас было главным в этой поездке (понятно, что количество «приглашенных» было ограничено). Визит Ельцина вызывал недюжинный интерес СМИ: нам собралось человек сто. Большая часть – представители центральных и зарубежных каналов и изданий, человек двадцать – журналисты из Коми. «Бал правил» некто Сергей Валентинович Свистунов – молодой еще человек – сотрудник Администрации Президента, крайне серьезно осознающий важность происходящего и в связи с этим совершенно адекватно ведущий себя. «Где те простота в общении и доброжелательность, которыми встречали нас сотрудники пресс-службы главы государства в Москве?..» - с сожалением подумала я.

Судя по всему, та самая большая часть хорошо знала и друг друга, и господина Свистунова, да и процедура «раздачи слонов» для них была не в новинку. Минут через 15 шума и гвалта с пропусками было покончено. На поверку выходило, что нашей съемочной группе было почти нечего делать в ближайшие полтора дня. Примерно в такой же ситуации были и другие представители СМИ республики. Мы тогда сделали вывод: «Не имей сто врагов, а имей одного Свистунова!». Но «козырная карта» была у меня: пропуск на встречу Ельцина в аэропорту, где я надеялась увидеться и с руководителем кремлевской пресс-службы Игнатьевым.

Вообще освещение визитов первых лиц – дело крайне хлопотное. Как правило, чтобы успеть все, приходится работать как минимум двумя группами: пока одна снимает, вторая ждет VIP-персону уже на следующем объекте. Дело не только в разной скорости передвижения, главное – в каждой точке тщательно проверяются и техника, и люди.
Чтобы успеть за Ельциным, мы должны были задействовать три «команды»: приехавшую из Сыктывкара, операторов Воркутинской студии и пресс-службы Главы Республики Коми. Перед отъездом Президента в Москву планировалась также запись его эксклюзивного интервью для нашей телерадиокомпании.

Борис Николаевич и Наина Иосифовна прилетели в Воркуту 24 мая, уже под вечер. В аэропорту поземка, градусов 10 мороза. Еще спускаясь по трапу, Ельцин начал расстегивать пальто, как бы пытаясь защитить от ветра девушек с хлебом-солью, наряженных в сарафаны и блузки с прозрачными капроновыми рукавами. Наина Иосифовна заботливо проворковала: «Заморозите девочек». Никого из встречающей «свиты» самочувствие хлебосольных девушек не беспокоило. Президентская чета с первых секунд вызвала у меня симпатию. Супруга Президента, которую я видела впервые, источала какую-то необъяснимую силу притяжения. Я очень пожалела, что ближе пообщаться с ней не удастся – у Наины Иосифовны была своя программа.

Напомню, прибыли Ельцины из Архангельска, поэтому общение с воркутинцами планировалось с начала следующего дня. Правда, когда мы возвращались из аэропорта, видели сотни людей, собравшихся у Дома культуры шахтеров. Думается, остановись президентский кортеж здесь хоть на несколько минут – это вызвало бы шквал приветствий и аплодисментов. Но даже этот, как мне показалось, «эмоциональный прокол», смазался на фоне удовлетворения от того, что в аэропорту я решила, как мне казалось, все организационные вопросы для наших съемочных групп.

Запланированную на следующий день программу Президент «отработал» как по часам. Последний звонок в школе, встреча с горняками на шахте «Воркутинская», рабочее совещание с руководителями угольной отрасли республики и членами российского правительства, участие в работе 13-го Съезда городов Заполярья и Крайнего Севера, выступление перед собравшимися в самом большом зале города – спортивного комплекса «Олимп». Везде Ельцина встречали толпы воркутинцев. Причем, это было не праздное любопытство: посмотреть на «живого главу государства». Его выступления на съезде городов Заполярья и в «Олимпе» транслировались через динамики на улицу – ему внимали сотни людей. Кстати, подписанные Ельциным во время визита в Воркуту Указ «О первоочередных мерах по снятию социальной напряженности в Печорском угольном бассейне» и решение об установлении специальных железнодорожных тарифов на перевозку угля Печорского бассейна в течение нескольких лет выручали горняков нашей республики. А вот заявление Президента о преобразовании Госкомсевера в Министерство так и осталось неосуществленным.

Запись моего интервью с Ельциным планировалась после его выступления в «Олимпе». Для этого было выбрано помещение гримерной, которую, видимо, внимательно изучили представители компетентных органов и заперли – от греха подальше. Я очень устала – день выдался не из легких. Ко мне подошли «двое в штатском», когда я подпирала стену у запертой гримерной, и, не представившись, стали спрашивать, какие вопросы я намерена задать Президенту в интервью.

- Мы сможем говорить о чем-либо, лишь когда вы откроете комнату, и у меня будет возможность хотя бы опуститься на стул, - ответила я довольно резко. Как ни странно, это подействовало…

Президент вошел в комнату очень легко, со свойственными ему вальяжностью и уверенностью – он чувствовал себя Хозяином. В полушаге от Ельцина – руководитель службы протокола Шевченко и пресс-секретарь Медведев. Мы обменялись улыбками, поздоровались. Борис Николаевич бодр, на лице – ни следа напряженного дня. Я очень часто вспоминала этот момент, когда всего лишь через полгода на телеканалах транслировалось интервью с совершенно больным, измученным, очень пожилым человеком, который говорил о предстоящей операции на сердце. Он лишь смутно напоминал «того» Ельцина. А пока я за «дежурной» беседой прикрепляла Президенту микрофон.

Интервью прошло как по маслу. Прощаясь, Борис Николаевич поцеловал мне руку. Пока мы собирали свою аппаратуру, в гримерной появились очень приветливый Макаревич и «весь в себе» Ярмольник – участники культурной программы предвыборной президентской кампании. Но во время концерта самолет Президента уже держал курс на Москву, а мы топтались в аэропорту, надеясь на места, обещанные в «чартере», направлявшемся в Сыктывкар. Мы даже загрузились в автобус, который должен был довезти нас до трапа самолета, и он бы довез, если бы самолет вдруг не стал выруливать на взлетную полосу. «Сегодня суббота, - закрутилось у меня в голове, - уже конец дня. На вторник в программе стоит репортаж. Когда следующий рейс на Сыктывкар? По крайней мере, здесь, на студии, я смогу просмотреть кассеты».

Нас было 17 человек – сотрудников республиканских СМИ, представителей «четвертой власти», которые из-за несогласованности двух высоких чиновников, а может быть из-за их желания продемонстрировать друг другу свою власть, были брошены, несмотря на обещания, на взлетной полосе Воркутинского аэропорта. И вдруг мы узнаем, что Глава республики Юрий Алексеевич Спиридонов еще в аэропорту, он должен лететь вместе с генералом из Мурманска. Не знаю, почему из всех семнадцати просителем стала именно я. Знаю только, что главным было – улететь. Спиридонов и генерал-пограничник были в добром расположении духа. Я объяснила ситуацию, начав с того, что «наша съемочная группа» и так далее. Юрий Алексеевич сказал, что женщине, конечно, надо помочь (один из редких случаев в моей жизни, когда принадлежность к полу играет на тебя). «Сколько вас?» - спросил генерал. «Семнадцать», - сказала я честно. Они переглянулись, но отказать уже было невозможно. Так мы оказались в грузовом самолете, который доставлял в Сыктывкар оркестр пограничной службы для участия в каких-то мероприятиях, связанных с таможней. Пассажирских мест в привычном понятии в самолете не было: люди сидели на скамьях, расположенных вдоль стен салона. Правда, женщин (нас было двое: я и Татьяна Борисевич – собкор одной из российских газет) пригласили в командирское «купе», и тех прелестей перелета, которые испытали мужчины, нам, слава Богу, познать не пришлось. Тем не менее, все мы были счастливы, приземлившись на сыктывкарскую землю.

Работа над репортажем шла довольно легко: впечатлений – масса. В воскресенье я просмотрела все кассеты, ночью написала сценарий, составила монтажные листы, в понедельник к концу дня материал был смонтирован. Я очень жалела, что мы перестраховались, и в программе передача стояла лишь на вторник. Можно было выйти в эфир на день раньше, обогнав все газеты!

Когда репортаж вышел в эфир, меня все поздравляли, пожимали руки. Он действительно был удачным, сделанным на одном дыхании. И лишь потом я задумалась о том, что никто не поинтересовался у меня, что я пишу, как выстраиваю репортаж, не просматривались ни сценарий, ни сама передача перед эфиром. Что это, исключительное доверие или своего рода защитный маневр (мало ли что она там написала – мы тут ни при чем)?

Выборы Ельцин выиграл. Избиратели Республики Коми очень активно проголосовали тогда за действующего Президента. Интересно, сыграли ли в этом определенную роль репортажи журналистов, привезенные из Воркуты?





эта публикация со страницы

Линкова Наталья Юрьевна дата рождения: 25.08.1956 г.